ЭКОНОМИКА И БИЗНЕС: теория и практика

КРИЗИС И БЕЗРАБОТИЦА В РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

 

А.А. Лихачёва, студент

Государственный университет управления

(Россия, г. Москва)

 

Аннотация. В статье рассмотрена динамика показателей занятости и безработицы под воздействием проявлений экономического кризиса 2014–2016 годов. Показана возрастающая роль государства в регулировании безработицы, а также возрастающее значение малого предпринимательства и частной инициативы в вопросе формирования стимулов для поступательного развития экономики и создания рабочих мест. На основе международных сопоставлений сделан вывод о необходимости модернизации российской экономики и повышения уровня развития человеческого потенциала.

Ключевые слова: безработица, кризис, трансформация, предпринимательство, самозанятость, экономическое развитие, уровень жизни.

 

Труд является условием функционирования всех экономических отношений. Проблема реализации трудовых отношений затрудняется тем обстоятельством, что собственник может трансформировать характер трудовых отношений более быстрыми темпами, нежели претворяются в жизнь изменения в трудовом законодательстве [10]. Зачастую в условиях кризиса это приводит к расширению форм неформальной занятости и увеличению теневого сектора.

Вместе с тем поддержание занятости является необходимым элементом государственной экономической политики, однако применение определенных мер сопряжено с двойственной природой механизма повышения занятости. С одной стороны, минимизация безработицы является целью такой политики, но с другой, избыточная занятость также может иметь негативные последствия, такие как удешевление труда (в случае отсутствия или более медленного роста объемов производства), рост инфляции и другие негативные проявления. Учитывая сказанное, повышение занятости и борьба с безработицей не всегда могут отождествляться, поскольку эти показатели не учитывают качественных изменений в условиях и содержании труда, столь значимых для экономики постиндустриального типа, для которой «характерно увеличение эффективности управления имущественными комплексами в результате адаптации новых моделей управления как финансовыми, так и человеческими ресурсами» [2, с. 98].

Способствовать минимизации безработицы может политика, направленная на развитие предпринимательства как «источника создания новых рабочих мест и обеспечения занятости населения, доходов государства» [8, с. 71]. В обоснование этого довода также можно привести результаты исследования Д.В. Редина, который установил, что между численностью зарегистрированных организаций и показателем доли безработного населения наблюдается устойчивая обратная зависимость, но только внутри организованных кластерных зон, поскольку повышение безработицы стимулирует развитие частной инициативы [12].

В контексте безработицы примечателен пример разрешения проблемы социальной справедливости в разрезе занятости пенсионеров. Социальный консенсус предполагает, что по достижении пенсионного возраста человек покидает рынок труда, освобождая рабочее место. В странах с неблагоприятной ситуацией с безработицей это выглядит разумным вариантом общественного договора и закреплено в правилах функционирования их пенсионных систем. В России ситуация с безработицей в среднем по стране и видам деятельности не характеризуется как кризисная, а доходы пенсионеров невелики, поэтому занятость среди пенсионеров не вызывает разногласий между возрастными когортами. Т. Малева и О. Синявская приводят результаты исследования, согласно которым «более 60% пенсионеров остаются в составе занятых в течение первого года после выхода на пенсию, а переломным можно считать 10-летний период пребывания на пенсии, после которого происходит резкое снижение доли работающих пенсионеров» [6].

В условиях кризиса государство вынуждено брать на себя решение вопроса социального обеспечения людей, потерявших работу, однако делает это не прямо, а через систему льгот. Проблема в том, что с советских времен пенсионное обеспечение и социальные льготы, как указывают Т. Малева и О. Синявская, связаны в единое неразрывное целое, а абсолютное большинство льготополучателей в России — пенсионеры, что создает риск разрушения новой архитектуры системы и ее сдвига от страховых принципов в сторону “технологий собеса”» [7].

Численность экономически активного населения в марте 2016 года в России составила 76,1 млн чел., т.е. в стране было занято 55,2% от общей численности населения страны. Немногим менее половины экономически активного населения (45,7%) были представлены занятыми по найму в средних и крупных предприятиях. В абсолютных величинах их количество составило 32 700 тыс. чел., к которым можно добавить еще 1300 тыс. чел., работающих по совместительству или на условиях гражданско-правовых договоров. Таким образом, количество рабочих мест, приведенное к эквиваленту полной занятости, составило 34 млн на начало 2016 года, продемонстрировав снижение на 1,2% по сравнению с аналогичным периодом предыдущего года. Сравнивая позицию нашей страны по отношению к другим развитым странам, необходимо отметить, что уровень безработицы в России ниже, чем в Канаде, Италии, Франции. В то же время, например, по состоянию на 2015 год ситуация в сфере занятости была лучше в Германии, США, Японии (табл. 1).

 

Таблица 1. Уровень безработицы в % к экономически активному населению

Источник: сост. авт. по данным [1].

 

В начале 2016 года ситуация складывается несколько хуже по сравнению с 2015 годом (рис. 1). На рис. 1 приведена динамика общей численности и официально зарегистрированных безработных. На нём показатели отражены без учета данных по Республике Крым и г. Севастополю.

 

Рисунок 1. Динамика общей численности и официально зарегистрированных безработных (сост. авт. по данным [3])

 

Относительное количество безработных, определяемое по методологии МОТ, в конце первого квартала 2016 года составляло 6% от экономически активного населения (4,6 млн чел.), тогда как зарегистрированная службами занятости безработица составляла 1,44% — 1100 тыс. чел., из которых 900 тыс. чел. являлись получателями соответствующих пособий.

Следует внести ясность с целью уточнения методологии МОТ, которая де-факто исключает из числа безработного населения самозанятых людей, которых становится всё больше «в силу изменения социокультурного пространства нашего общества, модификации социальных и личностных приоритетов во всех сферах жизнедеятельности, что ставит людей в отношения ответственной зависимости от необходимости реализовывать свой потенциал в новых для них условиях» [13, с. 21].

Как показано в работе А. Поляковой, в современных условиях необходимо обеспечение активности в размерах, опережающих общемировые показатели, что требует разработки новых приоритетов в управлении модернизационными процессами [9, с. 31]. В этом контексте можно отметить, что по сравнению со странами Европы ситуация с безработицей в России не является кризисной, поскольку ее уровень соответствует естественному уровню безработицы, не угрожающему экономической стабильности. В этой связи можно констатировать, что экстренные меры по поддержанию занятости не требуются, однако политика развития рынка труда должна быть переориентирована на повышение производительности труда, ценности труда, безопасности и эргономичности труда, а также, как утверждает Е.Ю. Просвиркина, на повышение эффективности систем управления персоналом предприятий [11]. Не менее рациональны и предложения С.С. Камбердиевой, связанные с необходимостью повышения эффективности функционирования промышленных предприятий на основе совершенствования внутрифирменного управления [4], поскольку неадекватный менеджмент в условиях кризиса может обеспечить выработку неверных решений, в числе последствий которых будет и рост безработицы. Разумеется, все меры должны быть экономически оправданными и целесообразными, так как известны случаи искусственного поддержания занятости и прочие, которых следует избегать [5].

 

Библиографический список

1. Важнейшие экономические показатели России и отдельных зарубежных стран. Оперативная информация. — М.: Росстат, 2016.

2. Воронцов Д.О. Направления и пути повышения эффективности управления имущественными комплексами государственных унитарных предприятий // Сегодня и завтра российской экономики. — 2013. — № 57. — С. 97–101.

3. Информация о социально-экономическом положении России — 2016 г.: оперативные данные. — М.: Росстат, 2016.

4. Камбердиева С.С. Повышение эффективности функционирования промышленных предприятий на основе совершенствования внутрифирменного управления: Автореф. дис. … на докт. экон. н. — М., 2007.

5. Кожевина О.В., Балунова Н.В., Бойко А.Н. Институционально-экономические основы оценки качества управления в организациях государственного сектора: монография. — М.: ИНФРА-М, 2015. — 131 с.

6. Малеева Т., Синявская О. Модель занятости пенсионеров // Демоскоп Weekly. — 2008. — № 341–342.

7. Малеева Т., Синявская О. Пенсионная реформа в России: о политической экономии популизма // Отечественные записки. — 2005. — № 3. — С. 14.

8. Мирзабекова М.Ю. Предпринимательство: особенности развития в современных условиях // Современные проблемы социально-экономического развития: сб. мат-лов 4-й Междунар. научно-практич. конф. 2014. — С. 68–72.

9. Полякова А.Г. Модернизация структуры экономического пространства региона. // Вестник Череповецкого государственного университета. — 2011. — Т. 2. № 2-30. — С. 28–31.

10. Полякова А.Г., Колмаков В.В. Управление собственностью как экономической основой пространственного развития: сущность, концептуальные основы, механизм. — Тюмень, ТГНГУ, 2006. — 196 с.

11.  Просвиркина Е.Ю. Модель комплексной диагностики системы управления персоналом // Менеджмент и бизнес-администрирование. — 2012. — № 3. — С. 184–191.

12. Редин Д.В. Разработка инновационных методов управления предприятиями промышленности на основе кластерного подхода. — М., 2015. — 115 с.

13. Скорикова О.В. Методологический анализ ответственности и ответственного отношения к принятию управленческих решений // Образование. Наука. Инновации: Южное измерение. — 2012. — № 4 (24). — С. 21–26.

 

CRISIS AND UNEMPLOYMENT IN THE RUSSAIN FEDERATION

 

A.A. Likhacheva, student

State university of administration

(Russia, Moscow)

 

Abstract. The article describes the dynamics of employment indicators during the economic crisis of 2014-–2016. The increasing role of government in unemployment regulation is identified, as well as the growing importance of small entrepreneurship and private initiative in the matters of deriving incentives for gradual economic growth and increasing employment. The international comparative study brought a conclusion on the necessity of the Russian economy modernization and stimulating growth of human capital.

Keywords: unemployment, crisis, transformation, entrepreneurship, self-employment, economic development, quality of life.